Сон мальчика Миши в сказке Владимира Одоевского «Городок в табакерке» имеет поучительное значение:


Во сне Миша попадает в волшебный городок, где узнаёт, как работает музыкальная табакерка. Значение сна — показать, что всё в мире взаимосвязано и подчиняется законам, которые можно понять только через изучение механизма.


Например, Миша во сне понимает, что:

• предметы, которые рядом, кажутся больше, а то, что далеко, — маленьким;
• маленькие и большие колокольчики издают разные звуки;
• без учёбы жить неинтересно, так как Миша устаёт от безделья в городке, где нет занятий.

Также сон учит ценить порядок и гармонию в обществе, так как нарушение законов в городке приводит к остановке музыки. Например, когда Миша случайно ломает пружинку, всё останавливается, и мальчик просыпается, понимая, что это был сон.


Главная мысль сказки — любознательность и стремление к познанию помогают раскрыть тайны мира. Всё незнакомое сначала кажется странным и волшебным, но если разобраться в механизме, то волшебство пропадает, и становится понятно, как всё устроено

Э. Т. А. Гофман «Щелкунчик и Мышиный король». Длинный сон с волшебными превращениями, приснившийся в Рождество девочке Мари.

Иван Малкович, Евгения Гапчинская: Лиза и её сны

"Больше всего на свете Лиза любила мечтать и рисовать.
Но сегодня ей не мечталось и не рисовалось. А всё потому, что вчера на уроке рисования учитель дал им задание написать портрет соседа по парте.
Лизиным соседом был Андрюша - симпатичный и весёлый мальчик. Они дружили с самого первого класса.
- Ха! - сказал он. - Чтоб я рисовал эту рыжуху? У меня нет рыжей краски. Лучше я нарисую Марту - у неё нормальные чёрные волосы.
От неожиданной обиды Лиза заплакала и выбежала из класса...
И сегодня, вспоминая об этом, она не могла сдержать слёз.
"Неужели никто никогда не рисовал девочек с рыжими волосами?" - думала Лиза, перелистывая большую книгу о знаменитых художниках, которая лежала на папином столе.
"Вот если бы я жила лет пятьсот тому назад, и моим соседом по парте был Леонардо да Винчи, он бы обязательно написал мой портрет. И назвал бы его "Мона Лиза с золотыми волосами"...
Лиза улыбнулась этим своим мыслям, положила голову на раскрытую книгу и предалась любимому занятию - закрыла глаза и погрузилась в сладкие мечтания...
Лиза проснулась от какой-то знакомой мелодии - звонил её телефончик. "Алло", - сонно сказала она, всё ещё не понимая, где находится.
В телефоне послышался чей-то глубокий вздох - кто-то явно не мог начать разговор. А потом... раздался голос Андрюши:
- Лизка, это я... Слушай... только не смейся... Мне сегодня снилось, что я нарисовал тебя с золотыми волосами. Всем страшно понравилось, и вся школа... представляешь?.. кричала мне ура... Такой странный сон... И ещё... прости за вчерашнее, ладно?
- Да ладно, ерунда... - скороговоркой выпалила Лиза.
- А ещё... ну... я очень хотел бы написать твой портрет, правда... Но для этого тебе придётся с полчасика спокойно посидеть...
- Ну-у... попробую. Но только потому, что в моём сне ты был похож на...
Лиза не договорила. Она отложила телефончик, улыбнулась и окончательно проснулась.

Понедельник
– Ну вот, – сказал Оле-Лукойе, уложив Яльмара в постель, – теперь украсим комнату!
И в один миг все комнатные цветы превратились в большие деревья, которые тянули свои длинные ветви вдоль стен к самому потолку, а вся комната превратилась в чудеснейшую беседку. Ветви деревьев были усеяны цветами; каждый цветок по красоте и запаху был лучше розы, а вкусом (если бы только вы захотели его попробовать) слаще варенья; плоды же блестели, как золотые. Еще на деревьях были пышки, которые чуть не лопались от изюмной начинки. Просто чудо что такое!
Вдруг в ящике стола, где лежали учебные принадлежности Яльмара, поднялись ужасные стоны.
– Что там такое? – сказал Оле-Лукойе, пошел и выдвинул ящик.
Оказывается, это рвала и метала аспидная доска: в решение написанной на ней задачи вкралась ошибка, и все вычисления готовы были рассыпаться; грифель скакал и прыгал на своей веревочке, точно собачка: он очень хотел помочь делу, да не мог. Громко стонала и тетрадь Яльмара, слушать ее было просто ужасно! На каждой странице стояли большие буквы, а с ними рядом маленькие, и так целым столбцом одна под другой – это была пропись; сбоку же шли другие, воображавшие, что держатся так же твердо. Их писал Яльмар, и они, казалось, спотыкались об линейки, на которых должны были стоять.
– Вот как надо держаться! – говорила пропись. – Вот так, с легким наклоном вправо!
– Ах, мы бы и рады, – отвечали буквы Яльмара, – да не можем! Мы такие плохонькие!
– Так вас надо немного подтянуть! – сказал Оле-Лукойе.
– Ой, нет! – закричали они и выпрямились так, что любо было глядеть.
– Ну, теперь нам не до историй! – сказал Оле-Лукойе. – Будем-ка упражняться! Раз-два! Раз-два!
И он довел все буквы Яльмара так, что они стояли уже ровно и бодро, как твоя пропись. Но утром, когда Оле-Лукойе ушел и Яльмар проснулся, они выглядели такими же жалкими, как прежде.
(Кто автор? Это сон пророческий, мутный или поучительный?)