Символизм
Основные концепции
- Поль Верлен (Paul Verlaine) - Считается основателем символизма, хотя сам открещивается от признания себя символистом. Как все символисты, Поль Варлен стремился к выражению невыразимого, таинственного и духовного, а логичности предпочитал музыкальность. Верлен в своих работах делал акцент на передаче негативных эмоций и настроений, используя образы и символы, которые вызывали у читателей ощущение безнадежности и страха перед бытием. Его эстетическое кредо: долой парижское высокомерное "грязное" искусство; назад, в провинцию. "Прочь все «парижское», и грязь его и гнет! Да здравствует наш вкус французский! вкус Гаскони, Шампани, Артуа, Аргонны и Бургони, И сердце, — черт возьми! — что сердцу весть дает!"
- Артюр Рембо (Arthur Rimbaud) - В своем творчестве Рембо использовал яркие и необычные образы для передачи своих идей и чувств. Он был сторонником индивидуализма и считал, что искусство должно быть свободным и не подчиненным общественным нормам и традициям.
- Стефан Малларме (Stéphane Mallarmé) - Малларме был одним из основателей символизма и акцентировал внимание на таинстве поэзии. В своих стихах он часто использовал метафоры и аллюзии. Противопоставлял символистов парнасцам, изображавшим вещи прямо. Символисты пишут загадками. В целом доктрина, изложенная в трудах Мелларме, такова: в глубине вещей, повседневно данных в опыте, скрывается тайна — идея, подвластная лишь поэту с его музыкальным слухом и лиризмом. Важнейшее свойство поэзии — ощущение тайны. ( Малларме «Тайна в поэзии»)
- Шарль Бодлер (Charles Baudelaire) - Бодлер известен как автор сборника стихов “Цветы зла”, который стал одним из символов упаднической поэзии. В его произведениях часто встречаются мрачные, декадентские мотивы, а также темы любви, смерти и красоты.
- Морис Метерлинк – один из крупнейших представителей символизма в Европе. Поэт познания, в своих произведениях он показывает философемы, которые могут играть куклы не хуже людей, каждая из его философем касается человеческого бытия и души. Вещи, согласно мировоззрению Метерлинка, скрывают некие тайны, которые дают человеку через символы путь к истине. В своих прозрениях опирался на опыт таких мыслителей как Новалис, Рюисбрек, Эмерсон. На первом сборнике его стихов «Serres chaudes» (1889) сказалось влияние Малларме и Бодлера. Среди европейских символистов М. был главным, почти единственным крупным драматургом. При этом он "ломал" театр, призывая актеров к деперсонализации, и это закономерно, ведь они играют философемы, по сути, являются знаками.
- Константин Бальмонт - Замечательный переводчик поэтов-символистов, поэт-символист, теоретик искусства. Противопоставляет символистов реалистам, утверждая, что реалисты - простые наблюдатели, а символисты всегда- мыслители. Видит в стихе отражение законов Вселенной, что изложил в поэтически-теоретической книге "Поэзия как волшебство". Ищет истоки символизма в древности и видит символизм не как стиль эпохи, а как метод познания. Опирается в своих размышлениях на древнюю индусскую поэзию, Парацельса, Якоба Бёме.
- Анри де Тулуз-Лотрек (Henri de Toulouse-Lautrec) - Тулуз-Лотрек был известным художником-символистом, который использовал яркие цвета и абстрактные формы для передачи своих эмоций и идей. В своих работах он часто изображал жизнь ночного Парижа и его обитателей.
- Гюстав Моро (Gustave Moreau) - Моро был художником, который создавал сложные и загадочные картины, наполненные символами и аллегориями. Его работы были вдохновлены мифологией, историей и древней литературой, иконографию он также использовал для передачи своих мыслей. Он так любил старину, что даже свое жилье в Париже переделал под музей старинных вещей.
- Одилон Редон (Odilon Redon) - Редон был французским художником и гравером, который создал множество произведений искусства, наполненных никому неведомыми смыслами. Особую известность получил его рисунок чёрного ворона — посланника смерти, а также изображение огромного волосатого паука с человеческим лицом. В своих рисунках он часто соединял цивилизацию и элементы природы, людей и мифических существ, что делало его работы уникальными и привлекательными.
- Клод Моне (Claude Monet) - Моне был одним из самых известных импрессионистов, чьи работы также могут быть интерпретированы как символические. В своих картинах он часто использовал яркие цвета и необычные формы, наблюдая их в световых бликах на природе. Выезжая на пленеры, он понял, что в природе нет четких очертаний. Моне полагал, что картина, написанная на открытом воздухе, обладает уникальной свежестью и жизненностью, которых невозможно достичь, работая в мастерской, где художник заранее и зачастую превратно представляет себе то произведение, которое он собирается создать.
- Владимир Сергеевич Соловьев - русский философ, поэт и публицист, один из основателей философии русского символизма.
- Василий Васильевич Розанов - русский религиозный философ и публицист, автор работ по символизму, переосмыслил Достоевского в фундаментальном труде "Легенда о великом инквизиторе".
- Дмитрий Сергеевич Мережковский - русский писатель, поэт, критик и переводчик, один из основоположников символизма в русской литературе, переосмыслил Гоголя, отнеся его творчество к сфере потустороннего "Гоголь и черт".
- Вячеслав Иванович Иванов - русский поэт, драматург, переводчик и теоретик символизма, один из лидеров символического движения в России.
- Андрей Белый русский поэт, писатель, теоретик символизма и литературный критик. Через собственное видение гиперболы как символа искал связи между Гоголем и современными поэтами.
Ваше мнение о символизме
Как вы считаете, есть у символизма будущее?
Первая половина 1890-х годов стала той вехой, когда символизм заявил о себе во всеуслышание. Именно тогда стали ставить на сцене пьесу Мориса Метерлинка, а Брюсов вместе с А. Миропольским выпускает три сборника «Русские символисты» - публикуя там себя вместе с французами. До этого он таился в гностических сектах, масонских ложах, в трудах алхимиков и фокусников-магов, в философствованиях Парацельса, в святочных рассказах, во внутренней форме поэтики Гоголя, в романтизме, прозрениях Я.Беме, лодках Кальдерона, мечтах Фауста, магическом кристалле Метерлинка. Бальмонт теоретизирует, нащупывая в исторических плоскостях вечности, метод символизма, а знаменитый Одиссей символизма Иннокентий Анненский под псевдонимом того же Одиссея «Ник. Т-о» выпускает «Тихие песни» одновременно с «Горными вершинами» Бальмонта – уже в 1904. Значит, символизм как литературное направление состоялся и укрепился в сознании эпохи примерно за 14 лет.
«В чем смысл эстетики символизма? – задается вопросом Андрей Белый. - В чем ее идеологическое оправдание? Символическое искусство последних десятилетий, взятое со стороны формы, ничем по существу не отличается от приемов вечного искусства; в одном
случае в новых течениях встречаемся мы с возвратом к забытым формам немецкого романтизма; в другом случае воскресает пред нами восток; в третьем случае перед нами видимое возникновение новых приемов; эти приемы при более внимательном рассмотрении оказываются лишь своеобразным сочетанием старых приемов или их большей детализацией.
Символическое искусство, взятое со стороны идейного содержания, не является для нас в большинстве случаев новым; так, например, своеобразная идеология метерлинковских драм, веяние в них неуловимого, является результатом изучения старых мистиков; вспомним влияние Рюисбрёка на Метерлинка; или — своеобразная прелесть гамсуновского пантеизма есть в сущности перенесение некоторых черт таосизма в реалистическое миросозерцание.
Там же, где начинается в современном искусстве проповедь новых форм человеческих отношений, мы соприкасаемся с религиозной идеологией, вряд ли новой, или, как у Ницше, нас встречают попытки практически применить древнюю мудрость к текущему историческому периоду; учение о новом человеке, о грядущей судьбе арийской культуры, призыв к созиданию личности и отказ от выверенных форм морали, — все это встречает уже нас в древних, как мир, философских и религиозных течениях Индии».
Символизм в России – да, явление не новое, возникшее с ростом образованности, и как направление начинается с размышлений в рамках все тех же проклятых вопросов бытия. С русской философии, которая переосмыслила религию, космогонию, историософию. С русского ницшеанства, с философского рассуждения о цели и смысле человеческого существования Николая Минского, обозначенного им в книге «При свете совести».
Совесть восходит на гору – ее сподвижники вносят на эту же гору факелы. Судя по всему, Минский уже предчувствовал что-то вроде атомной бомбы, так каждый факел – это была такая бомба, все вместе они должны разнести землю на куски. И Совесть поступила бы по совести, заставив своих спутников опустить факелы и погубить землю. Земля не стоит того, чтобы существовать. Но Совести вздумалось выслушать людей - что они скажут. А согласно Ницше, в те времена, в его времена, жили уже последние люди – последние во всех смыслах этого слова. Его Заратустра безжалостен к представителям человечества – он видит, что они к философии менее склонны, чем к пляскам акробата. Люди связанных умов, слабых характеров, их род неистребим, как в поле блохи, но человек и равен блохе, смысла людях не больше, чем в насекомых. Для духа человеческого не осталось места. Николай Минский последовательный ницшеанец. Его Совесть совершенно безжалостна – все, чем бы ни оправдывали люди свое существование – все это грязь, бедность и довольство жалкое собой. Даже художник, который хотел освободить из заточения идеал, не растрогал безжалостную богиню.
Интересно, что идеал у Минского оказался предметом зависти Бога и был заточен в пропасти навеки, пока ничтожнейшее из существ – человек - не освободит его, создав нечто подобное. Выше человека ангелы, серафимы – там обычная церковная иерархия во всем своем религиозном символизме. А вот заточенный Идеал - это типичный декадентский ход: использовать легенду о Люцифере (который, как известно, блестит драгоценными камнями) для рассказа о поиске человеком смысла жизни. Идеал – Люцифер? Подумайте, что тогда такое символизм, если его идеал – Люцифер. С таким идеалом земля уж точно ничего не стоит. И Богиня по-прежнему игнорирует все оправдания человеческого существования. Даже любовь, даже материнство – все это эгоизм. А сама совесть – нечто противоположное эгоизму – стремление к смерти. Тут мы опять удивляемся, что же такое символизм, если для его теоретиков стремление к жизни – эгоизм, стремление к смерти – совесть? Очень смелое манипулирование философскими абстракциями? Комбинаторика? Обман? Разумеется, катастрофы не произошло, человек не перестает искать смысл своего существования, а Совесть, согласно притче Минского, все еще стоит на высокой горе, и не может ни уйти, ни опустить факелы. Такая она стойкая. Верит и надеется до последнего.
Символисты переосмысляли все, даже теорию метафоры, рифмы. Так Константин Бальмонт в книге «Поэзия как волшебство» описал инсталляцию, которую сделал у себя на рабочем столе и определил рифму через получившийся образ: два зеркала, направленные друг на друга. А мысль, идею – представил в образе свечи, поставленной между ними. Он смотрел на бесконечность отражений свечи и думал о рифме и смысле.
«Зеркало в зеркало, сопоставив две зеркальности, и между ними поставь свечу. Две глубины без дна, расцвеченные пламенем свечи, самоуглубятся, взаимно углубят одна другую, обогатятся пламенем свечи и соединятся с ним в одно. Это образ стиха. Две строки плавно уходят в неопределенность и бесцельность, друг с другом не связанные, но расцвеченные одною рифмой, и глянув друг в друга, самоуглубляются, связуются, и образуют одно, лучисто-певучее целое». (К.Бальмонт)
Задание1. Прочитайте отрывок из рассуждений К.Бальмонта о символизме. Подумайте, что он имел ввиду: символизм как стили, как литературное направление или как метод. Обоснуйте свою позицию.
«Если вы, отрешившись от наскучившей вам повседневности, одиноко сядете у большого окна, перед которым, как прилив и отлив, беспрерывно движется толпа проходящих, вы через несколько мгновений будете втянуты в наслаждение созерцания и мысленно сольетесь с этим движущимся разнообразием. Вы будете невольно изучать, с той быстротой, какая дается лишь возбуждением, этих, на мгновение возникающих, чтобы тотчас же скрыться, знакомых незнакомцев. В мимолетных улыбках, в случайных движениях, в мелькнувших профилях, вы угадаете скрытые драмы и романы, и чем больше вы будете смотреть, тем яснее вам будет рисоваться незримая жизнь за очевидной внешностью, и все эти призраки, которым кажется, что они живут, предстанут перед вами лишь как движущиеся ткани, как созданья вашей собственной мечты. Они все наконец сольются в один общий поток, управляемый вашей мыслью, и, восприняв красоту и сложность вашей души, образуют с вами одно неразрывное целое, как радиусы с центром. Мир станет фантасмагорией, созданной вами, потому что вы слишком долго и пристально глядели на неистощимый поток людей, сидя одиноко, у большого окна.
Между тем, если бы вы находились сами в этой толпе, принимая равноправное участие в ее непосредственных движениях, неся ярмо повседневности, вы, пожалуй, не увидели бы в этой толпе ничего, кроме обыкновенного скопления народа, в определенный час, на определенной улице.
Таковы две разные художественные манеры созерцания, два различных строя художественного восприятия -- реализм и символизм.
Реалисты всегда являются простыми наблюдателями, символисты -- всегда мыслители.
Реалисты схвачены, как прибоем, конкретной жизнью, за которой они не видят ничего, -- символисты, отрешенные от реальной действительности, видят в ней только свою мечту, они смотрят на жизнь -- из окна. Это потому, что каждый символист, хотя бы самый маленький, старше каждого реалиста, хотя бы самого большого. Один еще в рабстве у материи, другой ушел в сферу идеальности» (К.Д.Бальмонт).
Эта статья входит в книгу Бальмонта «Горные вершины» (1904). Само название, равно как и эпиграф к ней - «Горные вершины любуются друг на друга издалека» - символ. Автор считает себя горной вершиной, которая может любоваться другими горными вершинами, дистанцированными от него. Так он любуется Кальдероном, Беме, Парацельсом и связан с ними невидимыми нитями любви к искусству. Вершины духа – редкое явление в этом мире, и потому не бывает их скопления рядом. Они вынуждены любоваться друг другом издалека. По Бальмонту, символизм - древнее явление. Он с упоением теоретизировал по этому поводу: «Древний индус в утреннем своем величии и песнопении воспринимал лик огня, земного и небесного как светозвук. Огонь для индуса поет» («Светозвук в природе или световая симфония Скрябина»). Скрябина он причислял к собратьям, символистам, а созерцателей и слушателей огня - коней Агни – предшественниками его в музыке.
Задание 2. Прочитайте стихотворение Лермонтова «Горные вершины». Это перевод с немецкого. Как вы думаете, кто из них: автор И.В.Гете, переводчик М.Ю.Лермонтов или теоретик символизма К.Бальмонт - видел в спящих горных вершинах своих собратьев по перу в их духовном величии, погруженными в мрак непознаваемого? А кто мог бы позавидовать их покою, поскольку сам был вечным странником?
Горные вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полны свежей мглой;
Не пылит дорога,
Не дрожат листы…
Подожди немного,
Отдохнёшь и ты.
Задание 3. Прочитайте стихотворение К.Бальмонта «Капля». В чем смысл заглавия? Колодец- это аллегория, метафора или символ? Объясните свою позицию. Опишите в словах или в красках, в каком предмете хранится ваш творческий потенциал.
В глухой колодец, давно забытый, давно без жизни и без воды,
Упала капля, не дождевая, упала капля ночной звезды.
Она летела стезей падучей и догорела почти дотла,
И только искра, и только капля одна сияла, еще светла.
Она упала не в многоводье, не в полногласье воды речной,
Не в степь, где воля, не в зелень рощи, не в чащу веток стены лесной.
Спадая с неба, она упала не в пропасть моря, не в водопад,
И не на поле, не в ровность луга, и не в богатый цветами сад.
В колодец мертвый, давно забытый, где тосковало без влаги дно,
Она упала снежинкой светлой, от выси неба к земле звено.
Когда усталый придешь случайно к тому колодцу в полночный час,
Воды там много, в колодце – влага, и в сердце – песня, в душе – рассказ.
Но чуть на грани земли и неба зеленоватый мелькнет рассвет,
Колодец меркнет, и лишь по краю – росинкой влаги белеет след.
Многие свои произведения К.Бальмонт переделывал, переписывал заново. Как вы думаете, первоначальная редакция этого стиха, которая начинается так: «В колодец древний, почти забытый, где нету жизни и нет воды» - более точно отражает его теорию символа?
Задание 4. Прокомментируйте цитату о символизме. Объясните, почему вечные образы Дон Жуана , Фауста, Гамлета Д.С.Мережковский называл символами? В каких произведениях отечественной литературы предсталены такие же символы?
«Символами могут быть и характеры. Санчо-Панса и Фауст, Дон-Кихот и Гамлет, Дон-Жуан и Фальстаф, по выражению Гёте – Schwankende Gestalten». (Д.С.Мережковский)
Задание 5. Докажите, что вещи и сущности у Метерлинка в «Синей птице» - символы. Что такое, по-вашему, синяя птица?
Задание 6. Прокомментируйте слова Минского о М.Метерлинке: «Вся трудность для драматурга заключилась не в том, чтобы обнаружить идею, а скорее в том, чтобы ее искусно скрыть, чтобы зритель, не догадывающийся о философском содержании пьесы, имел перед собой завлекательную правдивую повесть жизни. И действительно, сказка сама по себе поэтична, трогательна, глубоко человечна. Но присмотритесь внимательнее, и второе символическое содержание начинает сквозить за первым драматическим». Как вы в детстве воспринимали «Синюю птицу»? С какими пьесами русских авторов вы могли бы ее сравнить по философичности и знаковости деталей?
«В чем смысл эстетики символизма? – задается вопросом Андрей Белый. - В чем ее идеологическое оправдание? Символическое искусство последних десятилетий, взятое со стороны формы, ничем по существу не отличается от приемов вечного искусства; в одном
случае в новых течениях встречаемся мы с возвратом к забытым формам немецкого романтизма; в другом случае воскресает пред нами восток; в третьем случае перед нами видимое возникновение новых приемов; эти приемы при более внимательном рассмотрении оказываются лишь своеобразным сочетанием старых приемов или их большей детализацией.
Символическое искусство, взятое со стороны идейного содержания, не является для нас в большинстве случаев новым; так, например, своеобразная идеология метерлинковских драм, веяние в них неуловимого, является результатом изучения старых мистиков; вспомним влияние Рюисбрёка на Метерлинка; или — своеобразная прелесть гамсуновского пантеизма есть в сущности перенесение некоторых черт таосизма в реалистическое миросозерцание.
Там же, где начинается в современном искусстве проповедь новых форм человеческих отношений, мы соприкасаемся с религиозной идеологией, вряд ли новой, или, как у Ницше, нас встречают попытки практически применить древнюю мудрость к текущему историческому периоду; учение о новом человеке, о грядущей судьбе арийской культуры, призыв к созиданию личности и отказ от выверенных форм морали, — все это встречает уже нас в древних, как мир, философских и религиозных течениях Индии».
Символизм в России – да, явление не новое, возникшее с ростом образованности, и как направление начинается с размышлений в рамках все тех же проклятых вопросов бытия. С русской философии, которая переосмыслила религию, космогонию, историософию. С русского ницшеанства, с философского рассуждения о цели и смысле человеческого существования Николая Минского, обозначенного им в книге «При свете совести».
Совесть восходит на гору – ее сподвижники вносят на эту же гору факелы. Судя по всему, Минский уже предчувствовал что-то вроде атомной бомбы, так каждый факел – это была такая бомба, все вместе они должны разнести землю на куски. И Совесть поступила бы по совести, заставив своих спутников опустить факелы и погубить землю. Земля не стоит того, чтобы существовать. Но Совести вздумалось выслушать людей - что они скажут. А согласно Ницше, в те времена, в его времена, жили уже последние люди – последние во всех смыслах этого слова. Его Заратустра безжалостен к представителям человечества – он видит, что они к философии менее склонны, чем к пляскам акробата. Люди связанных умов, слабых характеров, их род неистребим, как в поле блохи, но человек и равен блохе, смысла людях не больше, чем в насекомых. Для духа человеческого не осталось места. Николай Минский последовательный ницшеанец. Его Совесть совершенно безжалостна – все, чем бы ни оправдывали люди свое существование – все это грязь, бедность и довольство жалкое собой. Даже художник, который хотел освободить из заточения идеал, не растрогал безжалостную богиню.
Интересно, что идеал у Минского оказался предметом зависти Бога и был заточен в пропасти навеки, пока ничтожнейшее из существ – человек - не освободит его, создав нечто подобное. Выше человека ангелы, серафимы – там обычная церковная иерархия во всем своем религиозном символизме. А вот заточенный Идеал - это типичный декадентский ход: использовать легенду о Люцифере (который, как известно, блестит драгоценными камнями) для рассказа о поиске человеком смысла жизни. Идеал – Люцифер? Подумайте, что тогда такое символизм, если его идеал – Люцифер. С таким идеалом земля уж точно ничего не стоит. И Богиня по-прежнему игнорирует все оправдания человеческого существования. Даже любовь, даже материнство – все это эгоизм. А сама совесть – нечто противоположное эгоизму – стремление к смерти. Тут мы опять удивляемся, что же такое символизм, если для его теоретиков стремление к жизни – эгоизм, стремление к смерти – совесть? Очень смелое манипулирование философскими абстракциями? Комбинаторика? Обман? Разумеется, катастрофы не произошло, человек не перестает искать смысл своего существования, а Совесть, согласно притче Минского, все еще стоит на высокой горе, и не может ни уйти, ни опустить факелы. Такая она стойкая. Верит и надеется до последнего.
Символисты переосмысляли все, даже теорию метафоры, рифмы. Так Константин Бальмонт в книге «Поэзия как волшебство» описал инсталляцию, которую сделал у себя на рабочем столе и определил рифму через получившийся образ: два зеркала, направленные друг на друга. А мысль, идею – представил в образе свечи, поставленной между ними. Он смотрел на бесконечность отражений свечи и думал о рифме и смысле.
«Зеркало в зеркало, сопоставив две зеркальности, и между ними поставь свечу. Две глубины без дна, расцвеченные пламенем свечи, самоуглубятся, взаимно углубят одна другую, обогатятся пламенем свечи и соединятся с ним в одно. Это образ стиха. Две строки плавно уходят в неопределенность и бесцельность, друг с другом не связанные, но расцвеченные одною рифмой, и глянув друг в друга, самоуглубляются, связуются, и образуют одно, лучисто-певучее целое». (К.Бальмонт)
Задание1. Прочитайте отрывок из рассуждений К.Бальмонта о символизме. Подумайте, что он имел ввиду: символизм как стили, как литературное направление или как метод. Обоснуйте свою позицию.
«Если вы, отрешившись от наскучившей вам повседневности, одиноко сядете у большого окна, перед которым, как прилив и отлив, беспрерывно движется толпа проходящих, вы через несколько мгновений будете втянуты в наслаждение созерцания и мысленно сольетесь с этим движущимся разнообразием. Вы будете невольно изучать, с той быстротой, какая дается лишь возбуждением, этих, на мгновение возникающих, чтобы тотчас же скрыться, знакомых незнакомцев. В мимолетных улыбках, в случайных движениях, в мелькнувших профилях, вы угадаете скрытые драмы и романы, и чем больше вы будете смотреть, тем яснее вам будет рисоваться незримая жизнь за очевидной внешностью, и все эти призраки, которым кажется, что они живут, предстанут перед вами лишь как движущиеся ткани, как созданья вашей собственной мечты. Они все наконец сольются в один общий поток, управляемый вашей мыслью, и, восприняв красоту и сложность вашей души, образуют с вами одно неразрывное целое, как радиусы с центром. Мир станет фантасмагорией, созданной вами, потому что вы слишком долго и пристально глядели на неистощимый поток людей, сидя одиноко, у большого окна.
Между тем, если бы вы находились сами в этой толпе, принимая равноправное участие в ее непосредственных движениях, неся ярмо повседневности, вы, пожалуй, не увидели бы в этой толпе ничего, кроме обыкновенного скопления народа, в определенный час, на определенной улице.
Таковы две разные художественные манеры созерцания, два различных строя художественного восприятия -- реализм и символизм.
Реалисты всегда являются простыми наблюдателями, символисты -- всегда мыслители.
Реалисты схвачены, как прибоем, конкретной жизнью, за которой они не видят ничего, -- символисты, отрешенные от реальной действительности, видят в ней только свою мечту, они смотрят на жизнь -- из окна. Это потому, что каждый символист, хотя бы самый маленький, старше каждого реалиста, хотя бы самого большого. Один еще в рабстве у материи, другой ушел в сферу идеальности» (К.Д.Бальмонт).
Эта статья входит в книгу Бальмонта «Горные вершины» (1904). Само название, равно как и эпиграф к ней - «Горные вершины любуются друг на друга издалека» - символ. Автор считает себя горной вершиной, которая может любоваться другими горными вершинами, дистанцированными от него. Так он любуется Кальдероном, Беме, Парацельсом и связан с ними невидимыми нитями любви к искусству. Вершины духа – редкое явление в этом мире, и потому не бывает их скопления рядом. Они вынуждены любоваться друг другом издалека. По Бальмонту, символизм - древнее явление. Он с упоением теоретизировал по этому поводу: «Древний индус в утреннем своем величии и песнопении воспринимал лик огня, земного и небесного как светозвук. Огонь для индуса поет» («Светозвук в природе или световая симфония Скрябина»). Скрябина он причислял к собратьям, символистам, а созерцателей и слушателей огня - коней Агни – предшественниками его в музыке.
Задание 2. Прочитайте стихотворение Лермонтова «Горные вершины». Это перевод с немецкого. Как вы думаете, кто из них: автор И.В.Гете, переводчик М.Ю.Лермонтов или теоретик символизма К.Бальмонт - видел в спящих горных вершинах своих собратьев по перу в их духовном величии, погруженными в мрак непознаваемого? А кто мог бы позавидовать их покою, поскольку сам был вечным странником?
Горные вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полны свежей мглой;
Не пылит дорога,
Не дрожат листы…
Подожди немного,
Отдохнёшь и ты.
Задание 3. Прочитайте стихотворение К.Бальмонта «Капля». В чем смысл заглавия? Колодец- это аллегория, метафора или символ? Объясните свою позицию. Опишите в словах или в красках, в каком предмете хранится ваш творческий потенциал.
В глухой колодец, давно забытый, давно без жизни и без воды,
Упала капля, не дождевая, упала капля ночной звезды.
Она летела стезей падучей и догорела почти дотла,
И только искра, и только капля одна сияла, еще светла.
Она упала не в многоводье, не в полногласье воды речной,
Не в степь, где воля, не в зелень рощи, не в чащу веток стены лесной.
Спадая с неба, она упала не в пропасть моря, не в водопад,
И не на поле, не в ровность луга, и не в богатый цветами сад.
В колодец мертвый, давно забытый, где тосковало без влаги дно,
Она упала снежинкой светлой, от выси неба к земле звено.
Когда усталый придешь случайно к тому колодцу в полночный час,
Воды там много, в колодце – влага, и в сердце – песня, в душе – рассказ.
Но чуть на грани земли и неба зеленоватый мелькнет рассвет,
Колодец меркнет, и лишь по краю – росинкой влаги белеет след.
Многие свои произведения К.Бальмонт переделывал, переписывал заново. Как вы думаете, первоначальная редакция этого стиха, которая начинается так: «В колодец древний, почти забытый, где нету жизни и нет воды» - более точно отражает его теорию символа?
Задание 4. Прокомментируйте цитату о символизме. Объясните, почему вечные образы Дон Жуана , Фауста, Гамлета Д.С.Мережковский называл символами? В каких произведениях отечественной литературы предсталены такие же символы?
«Символами могут быть и характеры. Санчо-Панса и Фауст, Дон-Кихот и Гамлет, Дон-Жуан и Фальстаф, по выражению Гёте – Schwankende Gestalten». (Д.С.Мережковский)
Задание 5. Докажите, что вещи и сущности у Метерлинка в «Синей птице» - символы. Что такое, по-вашему, синяя птица?
Задание 6. Прокомментируйте слова Минского о М.Метерлинке: «Вся трудность для драматурга заключилась не в том, чтобы обнаружить идею, а скорее в том, чтобы ее искусно скрыть, чтобы зритель, не догадывающийся о философском содержании пьесы, имел перед собой завлекательную правдивую повесть жизни. И действительно, сказка сама по себе поэтична, трогательна, глубоко человечна. Но присмотритесь внимательнее, и второе символическое содержание начинает сквозить за первым драматическим». Как вы в детстве воспринимали «Синюю птицу»? С какими пьесами русских авторов вы могли бы ее сравнить по философичности и знаковости деталей?
Сопоставьте теорию Бальмонта и Меларме. Что в них общего, чем они отличаются?
«Парнасцы трактуют свои системы наподобие старых философов и риторов, изображая вещи прямо. Я думаю, что нужно, напротив, чтобы был лишь намек. Созерцание вещей — песня, т. к. образ проистекает из грез, ими возбужденных. Парнасцы же берут вещь целиком и показывают ее, отчего им недостает тайны; они лишают дух восхитительной радости — сознавать, что он творит. Назвать предмет — значит уничтожить три четверти наслаждения поэмой, состоящего в счастье понемногу угадывать, внушать — вот в чем мечта. В совершенном применении этой тайны и состоит символ: вызывать мало-по-малу предмет, чтобы показать состояние души, или, наоборот, выбирать предмет и извлекать из него путем последовательных разгадок душевное состояние». (С.Меларме)
Незнакомка и «тот берег»
Задание 1. Прочитайте «Незнакомку» Блока. Найдите черты, которые указывают на принадлежность ее «тому берегу», берегу смерти и абсолюта.
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бесмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!»1 кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
Задание 2. Как по-вашему мнению Блок сумел в тот вечер вернуться с берега мертвых в тот же самый кабак, чему он рад, слыша крики пьяных?
Символисты прекрасно понимали друг друга, у них было несколько мыслеформ и мыслеобразов, единых для целого литнапрвления. Таким образом был «тот берег».
На том берегу только духи живут,
А тело от зависти плачет, подобно врагу,
Почуяв, что дух обретает приют
На том берегу. (Н.Минский)
И женский образ гностической Софии был для них – вместе с числом 12 символом прекрасной и гибельной незнакомки, падшей Софией и смертью, предвещаемой девушкой, что пела у Блока в церковном хоре.
Справка. Эо́н Софи́я, Верховная Премудрость — в гностицизме — женский двенадцатый эон. У гностиков, в частности, Валентина и Птолемея, София выступает как последний из эонов, замыкающий плерому. Ей отводится особая роль в космогонии гностицизма: устремившись в страстном порыве к Первоотцу, желая созерцать его, София нарушает тем самым целостность Плеромы и оказывается исторгнутой из неё. Её негативные эмоции (ужас, печаль, изумление) порождают душу и материю.
Задание 3. Прочитайте стихотворение блока еще об одной странной девушке. Как вы думаете, реальна ли она? Возможны ли песни о море в церковном хоре? Что радость для этой ундины? Жизнь ей радость или царство мертвых? Как она связана с Незнакомкой, Россией и Софией? Как она связана с поющими девушками Лермонтова?
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.
Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.
И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.
И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у Царских Врат,
Причастный Тайнам,- плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.
И незнакомка – та самая, что у Достоевского: «На портрете была изображена действительно необыкновенной красоты женщина. Она была сфотографирована в черном шелковом платье, чрезвычайно простого и изящного фасона; волосы, по-видимому темно-русые, были убраны просто, по-домашнему; глаза темные, глубокие, лоб задумчивый; выражение лица страстное и как бы высокомерное. Она была
несколько худа лицом, может быть, и бледна...»
Страшна с ней встреча, если знать кто она и о чем на самом деле спрашивает.
Незнакомка.
Кто ты?
Голубой.
Поэт.
Незнакомка.
О чем ты поешь?
Голубой.
Все о тебе.
Незнакомка.
Давно ли ты ждешь?
Голубой.
Много столетий.
Незнакомка.
Ты мертв или жив?
Голубой.
Не знаю.
(А.Блок)
Находясь рядом с тем, что воспевали символисты, трудно ответить о наличии собственного бытия. Дабы объяснить «упадническую» суть символизма, хотела найти в видеороликах такое исполнение "Незнакомки" Блока, чтобы было видно, что ему страшно, где понятно по голосу, что дама с траурными перьями - смерть, что рука в кольцах узкая неслучайна, а "тот берег," как принято понимать у символистов - абсолют, где обитают души - и не нашла. Нет никого. Блоку было больно, трудно - и он создал эту мэоническую легенду о приходящей в назначенный час даме как откровение "своим и для своих". Алкоголь помогал забыться - и смотреть сквозь вуаль, не видя сей дамы.
Да, ему поручены ключи от абсолюта, того берега, берега смерти, ему, не Минскому, который все теоретически обосновал и любил свои теории отражать в стихах - эту - в "Вечерней песне". Символист может быть понят только символистом. "Ключ поручен только мне". Прочь все остальные от того берега.
Но зачем все эти артисты читают это и читают, не видя ангст сквозь строки? Зачем им весело это читать? Потому ли что незнакомку пьяные в том баре не защипали до смерти? Тут нарушение хотя бы природной закономерности: она ж медленно меж ними шла. Она искала свою жертву. А они ее не видели. Блок же может возвращаться с того берега, куда она его каждый вечер переносит, через отражение в стакане. Но это совсем не весело - слишком напряженное откровение разума. Пересечения с Минским у Блока серьезны, если первые книги того он считал детством, то тут уже серьезно: "Центр тяжести полагается не в чудодейственном нарушении закономерности, но в мистическом законе, данном во внутреннем откровении разума". Смерть как зона вне абсурда у них одинакова. А вот жизнь абсурдна.
Полифония у Блока. «Двенадцать»
Поэма создана словно буквально по завету Чехова – из его письма Суворину: «Мое дело только в том, чтобы быть талантливым, т. е. уметь отличать важные показания от не важных, уметь освещать фигуры и говорить их языком». Школа Достоевского. «Бобок» - голоса покойников раздаются из могил. Так что сделал Блок с революционерами – воспел их или отпел? Не похоронная ли то процессия двигалась, возглавляемая Христом, не на казнь ли идут двенадцать человек – ночной дозор революционного времени?
И Блок именно старался отличить в революции главные голоса, звучащие с улицы, из толпы. Он нашел главную колонну, двигающуюся из темноты к центру и вычленял существенное из пейзажа и разговоров внутри этой колонны и рядом с ней. Его точка съемки – а шло черно-белое кино - была где-то рядом, так называемый первый нарратор. «Черный вечер. Белый снег». И только кровь убитой Катьки – красное пятно в черно-белом кино и второй нарратор, об этой казни рассказывающий. Отдельные фрагменты, звуки создают кино полифоничное, напряженное – на злобу дня, отсюда черты мениппеи. Отсюда сочетание философской символики с крайним и грубым уличным натурализмом. Черный вечер – это и реальность трущоб из которых в центр города идут двенадцать: - в центре будут огни, а пока только черное и белое, они еще идут, они только начинают движение. Но «Под снежком – ледок» - что-то есть в этом революционном движении такое, что человек «на ногах не стоит» -
Поэма "Двенадцать" полифонична, голоса раздваиваются и сливаются. Многоголосие у плаката "Вся власть учредительному собранию" собирается в одно.
В поэме "многое" означает "одно" и нет числовой привязки. Один это может быть и много, что нормально для типизации, но это не типизация. Один раздваивается не как типичное, а как сущностное.
А это кто? - Длинные волосы
И говорит вполголоса:
- Предатели!
- Погибла Россия!
Должно быть, писатель -
Вития...
Это уже голос второго нарратора. Он словно из глубины адовой могилы. Блок – первый нарратор – бог, второй голос - Люцифер. Первый нарратор повторяет слова писателя, второй – делает уничижительное предположение.
Говорят двое, а писатель один. Почему бы не сделать одной фразой? Нельзя, исчезнет ощущение, что он не один такой.
Или образ старушки.
Кой-как перемотнулась через сугроб.
- Ох, Матушка-Заступница!
- Ох, большевики загонят в гроб!
Двенадцать - это, скорее, не двенадцать апостолов, а двенадцать эонов. София была двенадцатым.
И каждый из этих двенадцати лишь представитель единства. Потому один это человек или двенадцать?
Про всех сказано:
В зубах - цыгарка, примят картуз,
На спину б надо бубновый туз!
Одно во многом, многое в одном - философия гностицизма, эманации.
Меннипея в самой смерти Катьки – можно в ее биографии найти и первую революцию, и войну: шрам, что не зажил, царапина, что свежа – там эпические события и всемировые катастрофы, здесь – сама Смерть милой гетеры – России. И тут – впереди в белом венчике из роз – Христос. Образы сошлись в цвете. Он с красным флагом – после искупительной Катькиной крови – красное знамя, красное пятно в черно-белом кино. Похоронная процессия, иначе к чему венчик? С теми же шипами венчик венчает похоронную процессию.
Полифоничная мелодия похоронной процессии наполнена голосами старого и нового мира. Ни один из них не побеждает, они умирают все, уходят, пройдя через яркий центр города, идут во тьму, голоса замолкают – стрельба. Эта полифония связывает «Бобок» Достоевского и «Двенадцать» Блока.
«Незнакомка» - ее связь с «Двенадцатью». Блок воспел революцию или отпел Россию.
Если стихотворение Блока "Незнакомка" рассматривать именно как символистическое, то речь идет о том береге. Тот берег для них смерть, абсолют. Прекращение звучания. Здесь, на земле, то-то еще значат слова пьяниц, все остальное лишено смысла. Блок отражался в стакане, и потому, замкнув плерому, через покровы немодно одетой смерти с костлявыми пальцами уходит туда и остается здесь. Незнакомка - веющая древними поверьями смерть. Траурные перья....
И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука.
Истина в вине.
Это гностическая София. Двенадцатый эон. Двенадцатый час. Назначенный. Ключ и отгадка-разгадка всему. Если, конечно, есть разгадка. Скорее всего, у Блока очередная дань своей роли стороннего наблюдателя, ибо, как писал Чехов Суворину, "если же художник, которому толпа верит, решится заявить, что он ничего не понимает из того, что видит, то уж это одно составит большое знание в области мысли и большой шаг вперед". Вот, собственно, Блок и заявил. Он мог вообще ни чего не понимать во всей этой символике двенадцатого пробившего часа, не видеть Золушки в простом небальном платье, для которой часы сами по себе были страшны своей неотвратимостью, но в область мифологемы Блок, несомненно, попал.
Задание 1. Как связаны 12-й эон, замыкающий плерому, «Цыганский романс» Галича, «Незнакомка» и «Девушка пела в церковном хоре» Блока и «Вечерняя песня» Н.Минского? Докажите, что та девушка – обитательница второго мира из двоемирия, некий посланец абсолюта, сама смерть. Почему Блок видит ее, остальные – не видят?
Задание 1. Прочитайте «Незнакомку» Блока. Найдите черты, которые указывают на принадлежность ее «тому берегу», берегу смерти и абсолюта.
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бесмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!»1 кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
Задание 2. Как по-вашему мнению Блок сумел в тот вечер вернуться с берега мертвых в тот же самый кабак, чему он рад, слыша крики пьяных?
Символисты прекрасно понимали друг друга, у них было несколько мыслеформ и мыслеобразов, единых для целого литнапрвления. Таким образом был «тот берег».
На том берегу только духи живут,
А тело от зависти плачет, подобно врагу,
Почуяв, что дух обретает приют
На том берегу. (Н.Минский)
И женский образ гностической Софии был для них – вместе с числом 12 символом прекрасной и гибельной незнакомки, падшей Софией и смертью, предвещаемой девушкой, что пела у Блока в церковном хоре.
Справка. Эо́н Софи́я, Верховная Премудрость — в гностицизме — женский двенадцатый эон. У гностиков, в частности, Валентина и Птолемея, София выступает как последний из эонов, замыкающий плерому. Ей отводится особая роль в космогонии гностицизма: устремившись в страстном порыве к Первоотцу, желая созерцать его, София нарушает тем самым целостность Плеромы и оказывается исторгнутой из неё. Её негативные эмоции (ужас, печаль, изумление) порождают душу и материю.
Задание 3. Прочитайте стихотворение блока еще об одной странной девушке. Как вы думаете, реальна ли она? Возможны ли песни о море в церковном хоре? Что радость для этой ундины? Жизнь ей радость или царство мертвых? Как она связана с Незнакомкой, Россией и Софией? Как она связана с поющими девушками Лермонтова?
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.
Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.
И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.
И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у Царских Врат,
Причастный Тайнам,- плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.
И незнакомка – та самая, что у Достоевского: «На портрете была изображена действительно необыкновенной красоты женщина. Она была сфотографирована в черном шелковом платье, чрезвычайно простого и изящного фасона; волосы, по-видимому темно-русые, были убраны просто, по-домашнему; глаза темные, глубокие, лоб задумчивый; выражение лица страстное и как бы высокомерное. Она была
несколько худа лицом, может быть, и бледна...»
Страшна с ней встреча, если знать кто она и о чем на самом деле спрашивает.
Незнакомка.
Кто ты?
Голубой.
Поэт.
Незнакомка.
О чем ты поешь?
Голубой.
Все о тебе.
Незнакомка.
Давно ли ты ждешь?
Голубой.
Много столетий.
Незнакомка.
Ты мертв или жив?
Голубой.
Не знаю.
(А.Блок)
Находясь рядом с тем, что воспевали символисты, трудно ответить о наличии собственного бытия. Дабы объяснить «упадническую» суть символизма, хотела найти в видеороликах такое исполнение "Незнакомки" Блока, чтобы было видно, что ему страшно, где понятно по голосу, что дама с траурными перьями - смерть, что рука в кольцах узкая неслучайна, а "тот берег," как принято понимать у символистов - абсолют, где обитают души - и не нашла. Нет никого. Блоку было больно, трудно - и он создал эту мэоническую легенду о приходящей в назначенный час даме как откровение "своим и для своих". Алкоголь помогал забыться - и смотреть сквозь вуаль, не видя сей дамы.
Да, ему поручены ключи от абсолюта, того берега, берега смерти, ему, не Минскому, который все теоретически обосновал и любил свои теории отражать в стихах - эту - в "Вечерней песне". Символист может быть понят только символистом. "Ключ поручен только мне". Прочь все остальные от того берега.
Но зачем все эти артисты читают это и читают, не видя ангст сквозь строки? Зачем им весело это читать? Потому ли что незнакомку пьяные в том баре не защипали до смерти? Тут нарушение хотя бы природной закономерности: она ж медленно меж ними шла. Она искала свою жертву. А они ее не видели. Блок же может возвращаться с того берега, куда она его каждый вечер переносит, через отражение в стакане. Но это совсем не весело - слишком напряженное откровение разума. Пересечения с Минским у Блока серьезны, если первые книги того он считал детством, то тут уже серьезно: "Центр тяжести полагается не в чудодейственном нарушении закономерности, но в мистическом законе, данном во внутреннем откровении разума". Смерть как зона вне абсурда у них одинакова. А вот жизнь абсурдна.
Полифония у Блока. «Двенадцать»
Поэма создана словно буквально по завету Чехова – из его письма Суворину: «Мое дело только в том, чтобы быть талантливым, т. е. уметь отличать важные показания от не важных, уметь освещать фигуры и говорить их языком». Школа Достоевского. «Бобок» - голоса покойников раздаются из могил. Так что сделал Блок с революционерами – воспел их или отпел? Не похоронная ли то процессия двигалась, возглавляемая Христом, не на казнь ли идут двенадцать человек – ночной дозор революционного времени?
И Блок именно старался отличить в революции главные голоса, звучащие с улицы, из толпы. Он нашел главную колонну, двигающуюся из темноты к центру и вычленял существенное из пейзажа и разговоров внутри этой колонны и рядом с ней. Его точка съемки – а шло черно-белое кино - была где-то рядом, так называемый первый нарратор. «Черный вечер. Белый снег». И только кровь убитой Катьки – красное пятно в черно-белом кино и второй нарратор, об этой казни рассказывающий. Отдельные фрагменты, звуки создают кино полифоничное, напряженное – на злобу дня, отсюда черты мениппеи. Отсюда сочетание философской символики с крайним и грубым уличным натурализмом. Черный вечер – это и реальность трущоб из которых в центр города идут двенадцать: - в центре будут огни, а пока только черное и белое, они еще идут, они только начинают движение. Но «Под снежком – ледок» - что-то есть в этом революционном движении такое, что человек «на ногах не стоит» -
Поэма "Двенадцать" полифонична, голоса раздваиваются и сливаются. Многоголосие у плаката "Вся власть учредительному собранию" собирается в одно.
В поэме "многое" означает "одно" и нет числовой привязки. Один это может быть и много, что нормально для типизации, но это не типизация. Один раздваивается не как типичное, а как сущностное.
А это кто? - Длинные волосы
И говорит вполголоса:
- Предатели!
- Погибла Россия!
Должно быть, писатель -
Вития...
Это уже голос второго нарратора. Он словно из глубины адовой могилы. Блок – первый нарратор – бог, второй голос - Люцифер. Первый нарратор повторяет слова писателя, второй – делает уничижительное предположение.
Говорят двое, а писатель один. Почему бы не сделать одной фразой? Нельзя, исчезнет ощущение, что он не один такой.
Или образ старушки.
Кой-как перемотнулась через сугроб.
- Ох, Матушка-Заступница!
- Ох, большевики загонят в гроб!
Двенадцать - это, скорее, не двенадцать апостолов, а двенадцать эонов. София была двенадцатым.
И каждый из этих двенадцати лишь представитель единства. Потому один это человек или двенадцать?
Про всех сказано:
В зубах - цыгарка, примят картуз,
На спину б надо бубновый туз!
Одно во многом, многое в одном - философия гностицизма, эманации.
Меннипея в самой смерти Катьки – можно в ее биографии найти и первую революцию, и войну: шрам, что не зажил, царапина, что свежа – там эпические события и всемировые катастрофы, здесь – сама Смерть милой гетеры – России. И тут – впереди в белом венчике из роз – Христос. Образы сошлись в цвете. Он с красным флагом – после искупительной Катькиной крови – красное знамя, красное пятно в черно-белом кино. Похоронная процессия, иначе к чему венчик? С теми же шипами венчик венчает похоронную процессию.
Полифоничная мелодия похоронной процессии наполнена голосами старого и нового мира. Ни один из них не побеждает, они умирают все, уходят, пройдя через яркий центр города, идут во тьму, голоса замолкают – стрельба. Эта полифония связывает «Бобок» Достоевского и «Двенадцать» Блока.
«Незнакомка» - ее связь с «Двенадцатью». Блок воспел революцию или отпел Россию.
Если стихотворение Блока "Незнакомка" рассматривать именно как символистическое, то речь идет о том береге. Тот берег для них смерть, абсолют. Прекращение звучания. Здесь, на земле, то-то еще значат слова пьяниц, все остальное лишено смысла. Блок отражался в стакане, и потому, замкнув плерому, через покровы немодно одетой смерти с костлявыми пальцами уходит туда и остается здесь. Незнакомка - веющая древними поверьями смерть. Траурные перья....
И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука.
Истина в вине.
Это гностическая София. Двенадцатый эон. Двенадцатый час. Назначенный. Ключ и отгадка-разгадка всему. Если, конечно, есть разгадка. Скорее всего, у Блока очередная дань своей роли стороннего наблюдателя, ибо, как писал Чехов Суворину, "если же художник, которому толпа верит, решится заявить, что он ничего не понимает из того, что видит, то уж это одно составит большое знание в области мысли и большой шаг вперед". Вот, собственно, Блок и заявил. Он мог вообще ни чего не понимать во всей этой символике двенадцатого пробившего часа, не видеть Золушки в простом небальном платье, для которой часы сами по себе были страшны своей неотвратимостью, но в область мифологемы Блок, несомненно, попал.
Задание 1. Как связаны 12-й эон, замыкающий плерому, «Цыганский романс» Галича, «Незнакомка» и «Девушка пела в церковном хоре» Блока и «Вечерняя песня» Н.Минского? Докажите, что та девушка – обитательница второго мира из двоемирия, некий посланец абсолюта, сама смерть. Почему Блок видит ее, остальные – не видят?
