Библейский образ

Библейские мотивы встречаются в лирике Пушкина, Лермонтова, Пастернака, Ахматовой. Стихотворение “Рахиль” Ахматовой - чувственный образ, основанный на личной судьбе, судьбе своих современниц в перекличке с судьбой ветхозаветной прародительницы, жены Иакова и матери Иосифа. "Он влюбился в Рахиль и сказал, что семь лет будет работать за неё на её отца. Однако по истечении этого срока Лаван отдал ему свою старшую дочь вместо Рахили, объяснив ему, что по обычаю младшая сестра не может выйти замуж раньше старшей. Он сказал Иакову, что когда закончится свадебная неделя, Иаков сможет взять в жёны и Рахиль, при условии что отработает за неё ещё семь лет. Иаков на это согласился". Вынужденное двоеженство согласно традиции не могло помешать во сне видеть ту, которую любишь.
Современницы Ахматовой попадали в сходные ситуации и, прочитав стихотворение, узнавали в младшей сестре себя. Они понимали, что до встречи с возлюбленным и родник их души "был камнем завален огромным". Метафора работает на всех уровнях, в том числе интимном. А "Лия незрячая" - отсутствие духовного зрения у соперницы. Все это и просто, и сложно...
Здесь пересекаются мотивы испытания, любви и преданности. Рахиль показана в момент невыполнения отцом своих обязательств, измены Иакова, подстроенной отцом. Прежде всего Рахиль - это сильный характер, воистину "ахматовский образ". Она знает, что даже в самых тяжелых жизненных обстоятельствах, когда все кажется безнадежным и беспросветным, нужно сохранять веру и надежду на лучшее, и тогда судьба вознаградит за терпение и стойкость (в конце мы видим через сон Иакова, что его сердце принадлежит Рахили. Ее голос прорывается сквозь его сон).
Стихотворение, как и другие библейские стихи Ахматовой, начинается с союза и: "И встретил Иаков в долине Рахиль" - перекличка с эпиграфом составляет своеобразную анафору, характерную для библейских текстов. Следовательно, в этой лирике заложены эпические основания, стихи эпичны. Сюжет драматичен, и по силе драматического накала мы распознаем здесь эпико-драматический род литературы.
И встретил Иаков в долине Рахиль,
Он ей поклонился, как странник бездомный.
Стада подымали горячую пыль,
Источник был камнем завален огромным.
Он камень своею рукой отвалил
И чистой водой овец напоил.
Но стало в груди его сердце грустить,
Болеть, как открытая рана,
И он согласился за деву служить
Семь лет пастухом у Лавана.
Рахиль! Для того, кто во власти твоей,
Семь лет — словно семь ослепительных дней.
Но много премудр сребролюбец Лаван,
И жалость ему незнакома.
Он думает: каждый простится обман
Во славу Лаванова дома.
И Лию незрячую твердой рукой
Приводит к Иакову в брачный покой.
Течет над пустыней высокая ночь,
Роняет прохладные росы,
И стонет Лаванова младшая дочь,
Терзая пушистые косы,
Сестру проклинает и Бога хулит,
И Ангелу Смерти явиться велит.
И снится Иакову сладостный час:
Прозрачный источник долины,
Веселые взоры Рахилиных глаз
И голос ее голубиный:
Иаков, не ты ли меня целовал
И черной голубкой своей называл?
(А.Ахматова)
Лотова жена. А.Ахматова
В то время, как все вокруг сметается революционным вихрем, когда вокруг "враги", "головотяпы" и "оппортунисты", Ахматова пишет "Лотову жену", ставшую соляным столпом от ужаса происходящего. Не оглядывайся - сохранишь себя для семьи и благих дел. Оглянешься туда, где пряла свою поэтическую пряжу и родила стихи - ужаснешься - и пропала. Это точка невозврата - и это автометафора. Нельзя не оглянуться, когда гибнет твой народ, пусть заслуживший все с ним происходящее. Если ты не оглянулся, не столп - ты не поэт. Впрочем, из энтропии был для нее и для древней Лотовой жены выход - история, ведь живое всегда возвращается в живое.

Кто женщину эту оплакивать будет?
Не меньшей ли мнится она из утрат?
Лишь сердце мое никогда не забудет
Отдавшую жизнь за единственный взгляд.