Томас Венцлова в книге "Собеседники на пиру" дает анализ стихотворения Некрасова "Утренняя прогулка" - дотошно и последовательно. История и теория. Но где там Некрасов, то, что он назвал бы адекватным себе? Старуха? Ее спутник? бедный Макар? А ведь это стихия воды - Некрасов. Наводнение - его автометафора, огонь - автометафора. Из огня прямо в воду - за что? за что бьет бедного Макара "рука-то господня"? За бездарные стишки, в которых он "начальство свое поздравлял". Рука Некрасова бьет этого бедного чиновника. Уже хотя бы потому, что его-то хоронит старушонка, а "великие силы" - Белинский, лежит там, где "ни плиты, ни креста".
Найти автометафору- значит разгадать авторскую позицию. В этом плане исторический подход недостаточен.

Перенос свойств предмета на лирического героя с целью самоидентификации называется автометафорой. Она возникает на перекрестке метафоры и метаморфозы. Автометафора- материализация возможности встречи автора с самим собой. Предельные результаты саморефлексии, складывающиеся в отдельный образ. Автометафора сродни таким понятиям как автобиографичность и автопсихологизм. Автобиографизм – внешнее, автопсихологизм- внутреннее. Страдания, огорчения, чувство противоречия и смирение у Мцыри – автопсихологизм, то же самое было и в душе Лермонтова. Автобиографизм – путешествие Лермонтова по военно-грузинской дороге, природа, упущен, но подразумевается разговор со старцем.
Один из способов выражения автометафоры - почтовый адрес, некая Почтамтская улица, где жил Гоголь. Указание на адресата письма Хлестакова.

Задание 1. Разделите в «Герое нашего времени» автопсихологизм и автобиографизм? Не напрямую ли связано чувство противоречия героя и автора?
Однако есть существенное отличие в степени применения. Автопсихологизм – явление универсальное, бессознательное, пронизывающее все творчество, автобиографизм- явление сознательное – автор в сюжет вставляет знакомые ему самому ситуации. Что касается автометафоры, то она иногда плод многих и многих лет постоянной саморефлексии писателя. Кто есть я? Что есть я? Облако или колодец? А может быть, занавес? Через что выражаюсь я весь, или хотя бы более-менее полно? Найдя свою автометафору, писатель может скрыть ее или выставить на всеобщее обозрение, и задача исследователя – найти ее.

Автометафора Базарова «нигилист» так и не стала метаморфозой, он не вышел за пределы своего социального слоя – лекарей, ученых-естествоиспытателей, для которых клятва Гиппократа, нравственность и наука всегда будут на первом месте, а ярлыки , в том числе ярлык «нигилиста» так и останутся автометафорой без реального перевоплощения в представителя творческой богемы, не чтящего никаких авторитетов.
Увлечение художников Серебряного века теорией относительности и психологическими опытами Пьера Жане по различению волевых и автоматических действий, обоснование им феномена диссоциации породило массу субъективистских толкований в применении теории к искусству, живописи, литературе. Начались поиски подсознательного. К. С. Малевич искал границы между Я и не-Я: «Трудно и даже невозможно определить мое начало как субъекта, где я начинаюсь и кончаюсь, где те границы, которые оформили бы меня». Но та же самая трудность была и в двумя веками раньше, если не сказать, что она стара, как мир. Черный квадрат – автометафора. Его в природе не существует, как и прямых линий – это выражение, так и чисто черного цвета. У него есть углы, которые могут говорить о твердом характере, прямолинейности, довольно серьезный, но простой. Черный – закрытость, мрачность взгляда на мир. Ограниченность, плоскость мышления автора, - как сказали бы придирчивые критики. Нежелание реализма.
Упырь, мертвец — это автометафора авторов-постмодернистов, каждый в душе умершего века умерший потребитель: вечный, зло, с которым мир вынужден мириться, он ничего не производит, без фантазии и, собственно, мозга. Действительно, вампир, который только сосет чужую кровь, жизнь, молодость, деньги, упырь, мертвяк, квази, начиная с «Ночного дозора» Сергея Лукьяненко и заканчивая "Кваzи" стал культовым героем прозы. Бред Питт с Томом Крузом в «Интервью с вампиром», Пелевин со своими мертвяками-лисами, чекистами и масонами. Создастся ли «Священной книги оборотня» Пелевина секта, как от "Льда" Сорокина. Вот почему современная литература так не нравится читателям с «пылающей грудью» и так нравится мертвому в душе своей современному буржуазному читателю. Но вот это автометафора или автоирония? Скорее всего, автометафора: оборотень чует запахи, недоступные человеку – это писатель, видящий то, чего не видят другие.
А вот автоирония всегда горька: «Душа обессилела, рассудок замолк, и если б в эту минуту кто-нибудь меня увидел, он бы с презрением отвернулся» (М.Ю.Лермонтов. Герой нашего времени.)
То сравнение, в котором есть элемент Я, называется автометафорой. Иногда он скрыт глубоко, но в рамках мифологии мы можем понять, что автор скрыт в одном из старинных библейских образов.
У птицы есть гнездо, у зверя есть нора.
Как горько было сердцу молодому,
Когда я уходил с отцовского двора,
Сказать прости родному дому!

У зверя есть нора, у птицы есть гнездо.
Как бьется сердце, горестно и громко,
Когда вхожу, крестясь, в чужой, наемный дом
С своей уж ветхою котомкой!
(И.Бунин)

Итак, мы видим котомку и чужбину, вспоминаем из Библии … кого?

Одна мне осталась надежда:
Смотреться в колодезь двора.
Светает. Белеет одежда
В рассеянном свете утра.

Я слышу — старинные речи
Проснулись глубо́ко на дне.
Вон теплятся жёлтые свечи,
Забытые в чьём-то окне.

Голодная кошка прижалась
У жолоба утренних крыш.
Заплакать — одно мне осталось,
И слушать, как мирно ты спишь.

Ты спишь, а на улице тихо,
И я умираю с тоски,
И злое, голодное Лихо
Упорно стучится в виски…

Эй, малый, взгляни мне в оконце!..
Да нет, не заглянешь — пройдёшь…
Совсем я на зимнее солнце,
На глупое солнце похож.
(А.Блок ОКНА ВО ДВОР)


Задание 1. Найдите в оде Державина «Бог» автометафоры. Если Малевич квадрат, то Державин другая геометрическая фигура, а именно ….
Можно ли все эти автометафоры назвать метаморфозами? А если идти от предиката к субъекту?

Ты есть!- природы чин вещает,
Гласит мое мне сердце то,
Меня мой разум уверяет,
Ты есть - и я уж не ничто!
Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей ты телесных,
Где начал ты духов небесных
И цепь существ связал всех мной.

Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь - я раб - я червь - я бог!
Но, будучи я столь чудесен,
Отколе происшел? - безвестен;
А сам собой я быть не мог.

Твое созданье я, создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ податель,
Душа души моей и царь!
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец! - в бессмертие твое.

Неизъяснимый, непостижный!
Я знаю, что души моей
Воображении бессильны
И тени начертать твоей;
Но если славословить должно,
То слабым смертным невозможно
Тебя ничем иным почтить,
Как им к тебе лишь возвышаться,
В безмерной разности теряться
И благодарны слезы лить.

В некоторых случаях единый образ пронизывает все стихотворение как саморефлексия. Так у Пастернака в стихотворении «Июль» домовой и июль определяют самого поэта в мире, где он противопоставляется Маяковскому-солнцу, Бальмонту-солнцу и облачку. Пастернак – ветер, он «врывается некстати» в мир светил поэзии. Он аромат.
По дому бродит привиденье.
Весь день шаги над головой.
На чердаке мелькают тени.
По дому бродит домовой.

Везде болтается некстати,
Мешается во все дела,
В халате крадется к кровати,
Срывает скатерть со стола.

Ног у порога не обтерши,
Вбегает в вихре сквозняка
И с занавеской, как с танцоршей,
Взвивается до потолка.

Кто этот баловник-невежа
И этот призрак и двойник?
Да это наш жилец приезжий,
Наш летний дачник-отпускник.

На весь его недолгий роздых
Мы целый дом ему сдаем.
Июль с грозой, июльский воздух
Снял комнаты у нас внаем.

Июль, таскающий в одёже
Пух одуванчиков, лопух,
Июль, домой сквозь окна вхожий,
Всё громко говорящий вслух.

Степной нечесаный растрепа,
Пропахший липой и травой,
Ботвой и запахом укропа,
Июльский воздух луговой.
(Б.Пастернак)

Задание 2. Какие свойства поэзии футуризма можно обнаружить в автометафоре Пастернака? Какие свойства поэзии символизма можно обнаружить в автометафоре Бальмонта?
Я не знаю мудрости годной для других,
Только мимолетности я влагаю в стих.
В каждой мимолетности вижу я миры,
Полные изменчивой радужной игры.

Не кляните, мудрые. Что вам до меня?
Я ведь только облачко, полное огня.
Я ведь только облачко. Видите: плыву.
И зову мечтателей... Вас я не зову!
(К.Бальмонт)
Понятно, что облачко- больше автоирония, чем автометафора. Бальмонт разозлился на критиков, которые требовали расшифровать его стихи или вовсе находили их бессмысленными.
А вот автометафора:
В глухой колодец, давно забытый, давно без жизни и без воды,
Упала капля — не дождевая, упала капля ночной звезды.

Она летела стезей падучей и догорела почти дотла,
И только искра, и только капля одна сияла, еще светла.

Она упала не в многоводье, не в полногласье воды речной,
Не в степь, где воля, не в зелень рощи, не в чащу веток
стены лесной.

Спадая с неба, она упала не в пропасть моря, не в водопад,
И не на поле, не в ровность луга, и не в богатый цветами сад.

В колодец мертвый, давно забытый, где тосковало без влаги дно,
Она упала снежинкой светлой, от выси неба к земле — звено.

Когда усталый придешь случайно к тому колодцу в полночный час,
Воды там много, в колодце — влага, и в сердце — песня, в душе — рассказ.

Но чуть на грани земли и неба зеленоватый мелькнет рассвет,
Колодец меркнет, и лишь по краю — росистой влаги белеет след.

А вот колодец- автометафора. Докажите это.
Задание 3. Напишите сочинение на тему: «Почему автометафора при переходе в метаморфозу губительна? Используйте автометафоры персонажей, например, Р.Раскольникова «тварь дрожащая» и «право имею», Кутейкина «Аз есмь червь». Как Порфирий Петрович воспринял автометафору «право имею» и почему в его трактовке она выглядит ужасающей? Как Сонечка сделала метаморфозой гневные слова Катерины Ивановны о своем теле?
Задание 5. В чем суть автометафоры в стихотворении «Занавес» М.Цветаевой? Как в рамках автопсихологизма работает ощущение собеседника? Как здесь происходит работа на открытости к другому, включающей анализ типов самоидентификации? Каков тип самоидентификации у собеседника – Пастернака – замечен Цветаевой, и как он выражается в его творчестве? В чем здесь, по-вашему, проявляются отношения Цветаевой и Пастернака? Какого рода спектакль вы бы поставили в такого рода театре? Все пришли ради сцены- Пастернака, а вот поэзию Цветаевой – лишь в минуты катарсиса. Основного участия в действии она не принимает.
Водопадами занавеса, как пеной —
Хвоей — пламенем — прошумя.
Нету тайны у занавеса от сцены:
(Сцена — ты, занавес — я).

Сновиденными зарослями (в высоком
Зале — оторопь разлилась)
Я скрываю героя в борьбе с Pоком,
Место действия — и — час.

Водопадными радугами, обвалом
Лавра (вверился же! знал!)
Я тебя загораживаю от зала,
(Завораживаю — зал!)

Тайна занавеса! Сновиденным лесом
Сонных снадобий, трав, зёрн…
(За уже содрогающейся завесой
Ход трагедии — как — шторм!)

Ложи, в слезы! В набат, ярус!
Срок, исполнься! Герой, будь!
Ходит занавес — как — парус,
Ходит занавес — как — грудь.

Из последнего сердца тебя, о недра,
Загораживаю. — Взрыв!
Над ужа — ленною — Федрой
Взвился занавес — как — гриф.

Нате! Рвите! Глядите! Течет, не так ли?
Заготавливайте — чан!
Я державную рану отдам до капли!
(Зритель бел, занавес рдян).

И тогда, сострадательным покрывалом
Долу, знаменем прошумя.
Нету тайны у занавеса — от зала.
(Зала — жизнь, занавес — я).

Задание 6. Прочитайте отрывок из анализа этого стихотворения, данного Томасом Венцлова. Как вы думаете, почему для анализа необходима эта биографическая справка с комментарием ученого?
«Здесь мы не можем подробно анализировать историю отношений Цветаевой и Пастернака, тем более что они, как почти все в жизни Цветаевой, не укладываются в понятие «отношений». 9 марта 1923 года Цветаева, находясь в Чехии, узнала, что Пастернак решил вернуться из Германии в Россию (он уехал через девять дней; см. Майяк, 1981, с. 107). Она немедленно послала ему письмо со словами: «Предстоит огромная бессонница, Весны и Лета… <…> (Дело не в том, что Вы там, а я — здесь, дело в том, что Вы будете там, что я никогда не буду знать, есть Вы или нет)» (цит. по: Цветаева, 1972, с. 285 — письмо от 9 марта 1923 года). Отъезд в Россию тогда казался Цветаевой — да и был — событием более таинственным и непредсказуемым по своему результату, чем уход в мир иной. Когда умер Рильке, Цветаева точно знала, что он там — и при этом несомненно есть. О Пастернаке она этого знать не могла. Единственное, что она могла, — заставить его быть в своих стихах: тут она считала себя равной Господу Богу.
«Огромная бессонница Весны и Лета» дала такие стихи, как «Провода» (17 марта — 11 апреля), «Поэт» (18–22 апреля), «Расщелина» (17 июня), «На назначенное свиданье» (18 июня), «Строительница струн» (30 июня), «Сахара» (3 июля), «Рельсы» (10 июля), «Брат» (13 июля). В этот круг несомненно входит и «Занавес». Только с 14 июля является новый адресат — Александр Бахрах: ему посвящен «Час души» и другие стихи позднего лета. Осенью его заменяет Константин Родзевич — адресат «Поэмы Горы» и «Поэмы Конца» (см.: Разумовская, 1983, с. 195–203). Точнее следовало бы сказать: конкретный адресат перестает совпадать с истинным адресатом. Истинным надолго или навсегда остается Пастернак. «Борис Пастернак для меня — святыня, это вся моя надежда, то небо за краем земли, то, чего еще не было, то, что будет…» — пишет Цветаева Бахраху (цит. по: Бахрах, 1961, с. 338 — письмо от 4 октября 1923 года). Стоит обратить внимание на слова, которые она подчеркнула. В этом предлоге и глаголе — в этой цветаевской определенности / неопределенности пространства и времени повторена вся лирическая тема «Занавеса».
Фраза Цветаевой звучит, как и многие ее фразы, романтично, слегка театрально. В этом нет ничего удивительного, так как ее модель мира нередко совпадает с моделью романтического театра». («Собеседники на пиру»)
Возникает вопрос: если Цветаева так динамична, а Пастернак так статичен, то комплементарно ли стихотворение? Пастернаку, который чувствует себя ветром…


Задание 7. Проанализируйте стихотворение М.Цветаевой с точки зрения автометафоры «я-пена». Каким поэтам противопоставляет себя лирическая героиня?
Кто создан из камня, кто создан из глины,-
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело - измена, мне имя - Марина,
Я - бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти -
Тем гроб и нагробные плиты...
- В купели морской крещена - и в полете
Своем - непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети
Пробьется мое своеволье.
Меня - видишь кудри беспутные эти?-
Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,
Я с каждой волной - воскресаю!
Да здравствует пена - веселая пена -
Высокая пена морская!
Задание 8. Проанализируйте лирику Лермонтова с точки зрения автометафоры «Я-пророк-нищий». Сравните с мироощущением Л.Толстого (глава «Юродивый» повесть «Детство»)
У врат обители святой
Стоял просящий подаянья
Бедняк иссохший, чуть живой
От глада, жажды и страданья.
Куска лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку,
И кто-то камень положил
В его протянутую руку.
Так я молил твоей любви
С слезами горькими, с тоскою;
Так чувства лучшие мои
Обмануты навек тобою!
(М.Лермонтов. Нищий)
Задание 9. Охарактеризуйте автоиронию Виктора Пелевина в образах «жук» и «вампир» с точки зрения противопоставления либерализму и отождествлением себя с потребителем. Почему он вынужден в наше время не верить в благость прогресса? Почему удобнее быть именно жуком и вампиром? Почему именно от жука или вампира удобнее вести повествование-остранение?
«– Ты действительно думаешь, что человек поднялся в результате эволюции выше
животных?
– Конечно, – ответил я [Рама]. – А разве нет?
– Нет, – сказал он [Энлиль Маратович]. – Он опустился гораздо ниже. Сегодня
только ушедший от дел миллионер может позволить себе образ жизни животного: жить
на природе в самых подходящих для организма климатических условиях, много двигаться, есть экологически чистую пищу и при этом вообще никогда ни о чем не волноваться»
Задание 10. Проведите параллель вампир-писатель на детальном уровне. То есть дешифруйте смыслы Пелевина. Что значит «язык», что значит «зависать». Где, как вы думаете. Зависают современные писатели?
1) «ЯЗЫК», ИЛИ МАГИЧЕСКИЙ ЧЕРВЬ.
Вампир по своей природе является двойным существом, подобием всадника, едущего на лошади. В самом Центре его черепа живет так называемый «язык» — древняя сущность высшей природы, находящаяся в симбиозе с его мозгом. Интенция магического червя обычно ощущается нами как наше собственное желание. Но язык — дополнительный мозг, поэтому вампиры намного умнее людей. И оттого намного несчастней. Как говорил «наше все» граф Дракула, «один ум плохо, а два — хуже».

Сравнение с всадником и лошадью очень точное: магический червь переходит из одного человеческого тела в другое и практически бессмертен. Поэтому в некотором смысле бессмертен и вампир — меняются только его человеческие оболочки. Разумеется, если вы работаете такой оболочкой, вам от чужого бессмертия не легче. Хотя определенные загробные преференции у вас все же есть.
Но об этом позже.
2) БОЖЕСТВЕННЫЕ ИМЕНА.
Именно вампиры когда-то открыто управляли людьми под видом эллинских и прочих богов. Потом по ряду обстоятельств мы ушли в тень — но по-прежнему сохраняем власть над миром. По древнему обычаю мы берем себе имена богов, которым поклоняются люди. Но это всего лишь лошадиные клички. Живущие в нас магические черви безымянны.
3) ХАМЛЕТ И ХАЛДЕИ.
Вампиры любят впадать в нирванический ступор, который наступает от прилива крови, когда мы свешиваемся со специальной перекладины головой вниз. Это связано с физиологией магического червя — но мы переживаем происходящее как собственную потребность и отраду.
У нас, конечно, немыслимые преимущества перед людьми. Мы вытирали бы ноги о список «Форбс», будь у нас хоть капля тщеславия. Но его нет — у нас другие потребности. Нам не интересно трахать дорогих проституток на океанских яхтах, занюхивая кокаином запах приближающегося распада. Любой из нас предпочтет провести несколько лишних часов в хамлете (так называется интимное помещение для зависания вниз головой). В этом наше служение, долг — и награда. Да и просто кайф, чего уж там.
Халдеи тоже начинаются на букву «X». Больше никакого отношения к хамлету они не имеют. Это наши человеческие слуги, через которых мы управляем планетой. Можно было бы называть их криптоэлитой — если бы это не было так смешно.
Мне скучно говорить про них слишком много — вы и без меня все про них уже поняли. Да, вы видите их много раз каждый день. Если, конечно, смотрите телевизор.
4) BLOOD LIBEL.
Так называемая «кровавая клевета», или «кровавый навет». Издавна висящее на нас обвинение в страшном грехе — что мы якобы пьем человеческую кровь (вампиры старших поколений не употребляют это слово в устной речи и обыкновенно пользуются термином «красная жидкость», который в последние годы уже несколько устарел и все чаще заменяется аббревиатурой «ДНА» — особенно в Америке). Надо, впрочем, признать, что этот слух распускают не желтые романисты, а мы сами. Более того, все придурковатые фильмы, книги и прочие эмо-франшизы про вампиров финансируем и внедряем тоже мы. Мы сознательно стремимся спрятаться за грубыми мифологемами и примитивной сказочной образностью, в которую не поверит ни один взрослый человек. Это делает нас абсолютно невидимыми для общества. Мы считаем, что будет лучше, если нас ложно обвинят в грубом грехе, чем правдиво изобличат в тонком, о котором я скажу ниже. И потом, красной жидкостью мы тоже пользуемся. Но не в качестве пищи. См. также «Черный Занавес».
(В.Пелевин. Бэтман Аполло)

Задание 10. Найдите в приведенном отрывке саморефлексию Чичикова. Кто на самом деле имеет «бабский» характер? Кто врет всю жизнь? Кто на самом деле живет по наставлениям? Кто на самом деле постоянно думает, «с кем, и как, и сколько нужно говорить»?
«Но герой наш уже был средних лет и осмотрительно-охлаждённого характера. Он тоже задумался и думал, но положительнее, не так безотчётны и даже отчасти очень основательны были его мысли. «Славная бабёшка!» — сказал он, открывши табакерку и понюхавши табаку. «Но ведь что, главное, в ней хорошо? Хорошо то, что она сейчас только, как видно, выпущена из какого-нибудь пансиона или института; что в ней, как говорится, нет ещё ничего бабьего, то есть именно того, что у них есть самого неприятного. Она теперь как дитя, всё в ней просто: она скажет, что ей вздумается, засмеётся, где захочет засмеяться. Из нее всё можно сделать, она может быть чудо, а может выйти и дрянь, и выйдет дрянь! Вот пусть-ка только за неё примутся теперь маменьки и тетушки. В один год так её наполнят всяким бабьём, что сам родной отец не узнает. Откуда возьмётся и надутость, и чопорность; станет ворочаться по вытверженным наставлениям, станет ломать голову и придумывать, с кем, и как, и сколько нужно говорить, как на кого смотреть; всякую минуту будет бояться, чтобы не сказать больше, чем нужно; запутается наконец сама, и кончится тем, что станет наконец врать всю жизнь, и выйдет просто чёрт знает что!» Здесь он несколько времени помолчал и потом прибавил: «А любопытно бы знать, чьих она? что, как её отец? богатый ли помещик почтенного нрава или просто благомыслящий человек с капиталом, приобретённым на службе? Ведь если, положим, этой девушке да придать тысячонок двести приданого, из неё бы мог выйти очень, очень лакомый кусочек. Это бы могло составить, так сказать, счастье порядочного человека». Двести тысячонок так привлекательно стали рисоваться в голове его, что он внутренно начал досадовать на самого себя, зачем в продолжение хлопотни около экипажей не разведал от форейтора или кучера, кто такие были проезжающие. Скоро, однако ж, показавшаяся деревня Собакевича рассеяла его мысли и заставила их обратиться к своему постоянному предмету».

Задание 11. В.Г.Белинский хорошо знал М.Ю. Лермонтова и видел, что он не оторвался от своего героя, а, напротив, сделал его очень похожим на самого себя. Таким образом, через героя он осознавал самого себя, видел силы, заложенные в нем, осознавал себя как нечто особенное, не похожее на других и потому отстраненное, одинокое.
Докажите или опровергните суждение Белинского о Печорине.

Таким образом, можно сказать, что автопсихологизм – это способность автора выразить свои мысли и чувства через мысли и чувства героев, это прием перенесения саморефлексии автора на изображаемое. Своеобразная эпистемологическая метафора, когда означаемое – психология автора, означающее – действия и размышления персонажа. Через страдания героя можно проследить сомнения автора в гармонии мира. Ретардация повествования происходит на всех уровнях анализа, который присутствует на протяжении всего повествования, а также динамики самоанализа.
Непрекращающееся движение мысли протекает на всех уровнях повествования и заключается в сути. Основная особенность психологического метода заключается в формировании психологизма о себе. Толстой, Теккерей, Лермонтов… перевернули традиционный метод написания романов своего времени, который был основан на сюжетной линии. Это сформировало фундамент для последующих открытий в области психологического романа.
Добавим, не только романа. Маяковский в своем лиро-эпическом творчестве опирался на прием отождествления себя со своей эпохой – школа Лермонтова. И он герой своего времени, но это уже другое время, не пустыня, а кипящий кубок, время революционных преобразований, индустриальной мощи («Бруклинский мост»), переходящих в мощные преобразования стилистики. «А я обучался азбуке с вывесок, / листая страницы железа и жести» («Люблю»). Он, как древние, как Теккерей и Толстой, ведет беседу с читателем с глазу на глаз. И он – тот трагический демиург-Дионис, которого растерзали вакханки революционного времени.
Задание 12. Найдите в стихах Маяковского очевидные признаки автопсихологизма. На кого из героев других произведений похож его лирический герой?