Реминисценция

Под реминисценцией понимается осознанное художественное обращение к существовавшему до создания данного текста тексту, которое узнается как на внетекстовом, так и на лексическом уровнях.
Реминисценция предполагает наличие парадигмы образов, идущей от одного текста к другому. Так бакалавр из "Фауста Гете" породил Базарова из "Отцов и детей" Тургенева не только потому, что он "человек формации новейшей, а потому нахал глупейший", но и в обратной перспективе - Бакалавр считает опыт вздором, Базаров- все, выходящее за пределы практического опыта. Возраст 30 лет - когда идет переход от учителя к ученику также важен. Часто писатели прибегают к цитатам и пересказу, все это принимает подчас трудно узнаваемый вид; реминисценция может быть включена в эпиграф, в название произведения как прямо, так и косвенно. Иногда реминисценцию мы узнаем по сочетанию кличек, прозвищ, имен, наименований, фамилий. Часто объектом реминисценции становятся известные мудрые изречения. Текст-реминисценция может быть своеобразным ответом на вопрос, который не сумел разрешить предыдущий автор или постановкой в рамках той же проблемы новых вопросов. Часто в реминисценциях сохраниются мотивы или полностью сюжетные схемы. В литературоведении иногда выделяются "реминисцентные гнезда" - соединение нескольких реминисценций одновременно, где могут быть несколько авторов или несколько произведений.
Весьма часто само заглавие указывает на реминисценцию. В частности у Булгакова есть "Похождения Чичикова", отсылающий к Гоголю, "Рассказ Макара Девушкина", отсылающий к Достоевскому.
К Достоевскому отсылает рассказ "Правила добра" Леонида Андреева. Те же костры инквизиции, тот же кардинал, те же проклятые вопросы, неразрешимая проблема добра и зла.

Примеры.

"Жизнь Арсеньева И.Бунина и "Дума" Лермонтова. Арсеньев "печально" смотрит на свое поколение и называет себя потомком "промотавшихся отцов", подобно лермонтовскому лирическому герою... Есть и пушкинские реминисценции вплоть до прямого признания духовного родства: "Что же до моей юности, то вся она прошла с Пушкиным. Никак не отделим был от нее и Лермонтов:

Немая степь синеет, и кольцом
Серебряным Кавказ ее объемлет,
Над морем он, нахмурясь, тихо дремлет.
Как великан, склонившись над щитом,
Рассказам волн кочующих внимая,
А море Черное шумит, не умолкая..."
"Чистый понедельник" Бунина и "Война и мир" Толстого. Упоминание имени Платона Каратаева ("Война и мир") видим мы и в "Деревне". Стремлене к простоте Платона Каратаева, даже если оно выходит из биографии Диогена, писатели роднят с русской святостью.
«Пророк» Пушкина и «Пророк» Лермонтова
«Кладбище китов» Евтушенко и «Смерть поэта» Лермонтова
«Собачье сердце» Булгакова и «Каштанка» Чехова
«Возвращение» А.Платонова и «Мокрый Иван» Марины Москвиной
Эти произведения похожи настолько, что чем больше читаешь «вторичное», тем больше оно напоминает «первичное»
Петр Кириллович (Пьер, «Войн и мир») и Кирила Петрович («Дубровский») – перевернутость имен не случайна, тут реминисценция от отца к сыну. Пьер – любимый бастрак, "Сам Кирила Петрович, казалось, любил ее более прочих, и черноглазый мальчик, шалун лет 9-ти(tm), напоминающий полуденные черты М-lle Мими, воспитывался при нем и признан был его сыном, не смотря на то, что множество босых ребятишек, как две капли воды похожих на Кирила Петровича, бегали перед его окнами и считались дворовыми". Та же Мими, что и в трилогии "Детство. Отрочество. Юность".
Мастер, который у Булгакова, очень похож на Гоголя и сжег рукопись как Гоголь. И пострадал от темных сил, которые мстят за сожжение, тоже как Гоголь. Сначала я думала, что профессор Преображенский тоже должен быть Гоголь - нос, волосы, но потом поняла, что это Собакевич. У Преображенского губа не дура и стол как у Собакевича. Тяжелый, как гробница. Семь комнат. водка 40 градусов, к начальству относится как Собакевич. А еще он подобрал собаку... Реминисценции или аллюзии - вот в чем вопрос. Полиграф Полиграфович и Акакий Акакиевич – по календарю.

Примеры того, как работает реминисценция выполнены совместно с учениками
Пример 1. Лирика
Желание человека увековечить свои труды, оставить на века свои следы не сбудется. Нет вечности для человека, он смертен, и его труды не будут жить всегда, они покинут Землю, как и сам человек. Первым эту проблему поднял Г.Р. Державин в стихотворении «Грифельная ода».
«Река времён в своём стремленьи /// Уносит все дела людей» - невозможно помнить все, рано или поздно уносится в забвенье труды сначала менее великие, а затем за ними и работы гениев. Удручающее стихотворение Державина заставляет задуматься о смысле бытия, о том, что никто и ничто не вечно.
Владимир Строчков использует реминисценцию, он поднимает тему вечности бытия трудов, опираясь на стихотворение Державина. Исходные образы – «вода» и «письмена». Человек использует воду как письмена, стихия, природа помогает человеку: «они уплывали к народам с течением вод». Но и сама природа губит труды: «становятся воды, цветут и гниют», забирают письмена, так же, как и у Державина, река «топит в пропасти забвенья» все связанное с человеком. Владимир Строчков сохраняет образ реки в своем стихотворении. Образ «письмен» в стихотворении В. Строчкова взят у Г. Державина. «Чрез звуки лиры и трубы» - через стихотворения и творчество людей. «Письмена» являются главным образом стихотворения «Вот мы пишем, пишем письмена свои на воде».
Все, что создается человеком, в итоге губится природой. Вода, ветер, огонь уничтожают следы человека в истории, стирают память о нем.
Стихотворение «Вот мы пишем, пишем письмена свои на воде» относится к классицизму, это «угрюмая» ода. В стихотворении используется высокая лексика: «письмена», «манный люд», «скрижаль», что придает стихотворению торжественный вид и значимость. Произведение делится на две части. Первая часть: любые действия человека, попытки сохранить труды тщетны, несмотря на все усилия. Ода заставляет задуматься о печальных вещах, заставляет рассуждать о смысле жизни, о своем вкладе, который не будет хранится в истории. Первая часть стихотворения посвящена нескончаемым письменам. Используется спиральная композиция: сколько бы попыток человек не принимал, все они в итоге оказывались провальными. Владимир Строчков создает цепочку повторов, доказывая, что последующие произведения рождаются благодаря гениям прошлого, иллюстрируя спираль веков: сначала вода, затем камень и бумага, как предшественник учит своего последователя, так человек учится на ошибках. В каждом витке-четверостишье упоминается об усовершенствованном способе письмена, но каждый раз он оказывается побежденным природой. Рефрен «вот мы пишем, пишем», «а потом мы пишем», «и тогда на бумаге мы пишем», нагнетает, говорит о тщетности всех действий человека, о бесполезности его стараний. Симметрия стихотворения не скрывает конца, она только больше заставляет читателя верить в свое ничтожество по сравнению с природой. Ведь читатель уже знает, что каждая новая попытка не увенчается успехом, она повторит участь предыдущей.
Первая часть стихотворения вновь и вновь удручает, нагнетает обстановку. Казалось бы, появляется надежда, но она тут же гаснет, как спичка: «но приходит ветер и сдувает их, и в тоске», «но приходит огонь, и бумага горит в огне». В. Строчков опровергает мнение Воланда, «что рукописи не горят».
Вторая часть стихотворения – просьба помочь, призыв, чтобы люди наконец задумались о себе и своей жизни. Симметрия сохраняется и здесь: четверостишья оканчиваются риторическими вопросами.
Накаляют обстановку, делают ее мрачнее риторические вопросы и восклицания, в которых четко проявляется отчаяние и боль: «Ну, вот!», «Беда!», «Неужели такого места на свете нет, чтобы можно было писать письмена навсегда?». С каждым восклицанием горечь в словах растет. Вопрос остается открытым. В. Строчков вновь поднял вопрос, но, как его решить, выяснить не получилось. «Ну, может, можно?» - мольба о помощи, мольба, чтобы хоть какая-нибудь крупица памяти осталась после человека, чтобы он не исчез бесследно.
Пример 2.
Марина Москвина «Наш мокрый Иван»& А.Платонов "Возвращение".
Многое в детском рассказе «Наш мокрый Иван» выглядит неестественно и даже нелепо. Впервые читатель встречается с абсурдом в самом начале произведения. Мама главного героя, Андрея, сообщает своему сыну, что отец ушел из семьи в девять сорок пять. То, как мама преподносит эту информацию своему же ребенку, настораживает, ведь у него детская психика и такое заявление наверняка бы ранило ребенка. Смущает и точное время, в которое отец полюбил другую женщину.
Мокрый Иван – весьма странное название для комнатного растения. Неестественно гибнет цветок сразу после ухода отца из семьи: «наш мокрый иван... сбрасывает листья». Прощальные слова отца «это же самое облако плывет сейчас над моей Люсей» нелепы. Отец ведет себя как ребенок, его действия не обоснованы и не связаны. Он здоровается с сыном, ничего не объясняя, будто они встретились у себя дома после работы: «Сынок! Не забыл отца-то?!». Отец говорит достоинства его «новой любви», будто хвастается новой игрушкой: «Она шашистка, играет в пинг-понг».
Андрей предлагает помощь отца женщине, которую по идее должен ненавидеть: «– Может, у вас есть клопы? Или тараканы?», «Папа всех здорово морит».
Здесь, в доме Нади Каракозовой, все взрослые ведут себя как дети, их слова абсурдны. «А я вообще люблю вырывать зубы» - говорит Надя Каракозова. Отец же, чтобы доказать свою полезность, словно ребенок, хвастается, что умеет заклеивать окна, пылесосить. Повествование становится все более нелепо и натянуто.
Сын пошел за отцом, он пытался воссоединить семью. Никто из взрослых не разговаривал друг с другом. Оказалось, что вернуть отца в семью может лишь Мокрый Иван. Комнатное растение важнее собственного сына: «Что-то оборвалось у папы в груди, когда он вспомнил про ивана». «Дома мокрый иван! Вот его фотография. Здесь он маленький» - сын – взрослый, а отец – маленький ребенок. Каракозова проводила отца словами «Ты не из тех, кто бросает свои комнатные растения» - нелепость, звучащая из уст взрослого человека.
Марина Москвина специально писала таким образом, она в точности смогла передать стиль А.П. Платонова. В «Возвращении» А. Платонова главный герой – Алексей Иванов, капитан гвардии, возвращающийся с войны.
Война меняла людей, она не щадила никого. Дети становились взрослыми в теле ребенка, а взрослые навсегда переставали видеть мир таким, каким он был раньше. Ужасы войны показаны во многих литературных произведениях, но последствия войны пугают не меньше. Платонов показывает то, как меняется человек, переживший войну.
Алексей Иванов будто забыл, что он – отец двоих детей. Уезжает в совершенно другой город за молодой девушкой Машей, хотя она до войны была еще школьницей. Алексей Иванов откладывает долгожданную встречу с семьей, откладывает свою семью на второй план. А по возвращении он ревнует свою жену к Семену Евсеевичу, пожилому человеку, старику, отношения с которым были невозможны. Алексей Иванов не понимает реальности, его разум после войны затмился. Он, ухаживающий за другой и целующий другую, винит ни в чем не виновную жену. Иванов не разбирается в ситуации, не пытается спросить и узнать, он делает выводы сразу.
Встречая детей, он удивляется, почему его не узнает дочка, почему дом стал будто чужим: «Чего ты, дочка? Ты совсем забыла меня, ты маленькая была, когда я ушел на войну...». А все из-за войны, четыре года ужасов изменили представление о жизни, изменили разум человека, он перестал быть жизнерадостным, ему трудно поверить, что есть жизнь без обмана, страха, боли.
Алексей Иванов стал инфантильным, таким его сделала война. Он разговаривает как ребенок, у которого отняли игрушку, он обижается, убегает от проблем, не решает их. Так же ведет себя и Михаил, герой Марины Москвины «Наш мокрый Иван». Марина Москвина использует реминисценцию. Михаил так же, как Иванов в произведении «Возвращение», уходит к другой женщине, но в итоге возвращается домой. Его дети ведут себя взрослее, чем он сам.
В свою очередь несомненна иная реминисценция- "Возвращение" А.Платонова и "Одиссея" Гомера. Затянувшееся возвращение. Пенелопа - Люда, женихи, молодая невеста- царевна Невсикакая - Маша, забвение - сладкий лотос - как общая проблема. И любовь, которая все побеждает. Неизвестно, что будет с женихами Люды, а вот Одиссей всех перестрелял из лука.